ЖИЗНЬ ПОЛИТИКА

Привычка к бунту: московские митинги могут выродиться в имитацию протестной активности

© Коллаж/Снег.TV

Продолжение политической активности жителей обеих российских столиц несмотря на то, что выборы в местные органы власти прошли три недели назад, с одной стороны, говорят о том, что первопричина протестов – не выборы как таковые. Они – только лежащий на поверхности повод для гражданского общества донести до власти свое “эй вы там, наверху!”

О том, что гражданский протест против правящего режима не сводится к недовольству нарушениями в ходе выборов, невольно проговариваются сами оппозиционные группы.

В ходе предвыборной кампании один из независимых кандидатов в Мосгордуму прямо говорил СНЕГ.TV, что конечная цель его и его сторонников – совсем не место депутата в городском законодательном собрании, а “свержение режима”.

Одна из многочисленных протестных групп в соцсетях не менее откровенно называется “Бессрочка”: указание на то, что протесты не прекратятся, “пока на белом свете жив будет хоть один пиит” (сиречь политзаключенный).

Не менее 20 тысяч участников (даже по данным МВД) протестной акции в Москве в минувшие выходные показывает, что гражданское общество “входит во вкус” и митинги против власти становятся чем-то вроде хорошей привычки для неравнодушных россиян.

Попытки провластных политиков устроить “встречные палы” выглядят жалко, как стремление плевать против ветра. Так, в Санкт-Петербурге как неприличный анекдот ходит информация, что Смольный (или провластные депутаты по своей инициативе) предлагали питерцам по 600 рублей за явку на митинг “За честно прошедшие выборы”.

Причем информацию об этом “слила” сама же компания, которую депутат Госдумы Виталий Милонов нанял для организации в своем родном городе этого “культмассового мероприятия”.

В Москве же в воскресенье люди требовали освободить задержанных в ходе предвыборных акций протеста и прекратить уголовное дело против Фонда борьбы с коррупцией (коллективный псевдоним Алексея Навального).

Один из выступавших на воскресном согласованном митинге, Константин Конов, нарочно или нет, повторил лозунг “Бессрочки”: “Я обещаю, что мы будем стоять до того дня, пока каждого политзаключенного не отпустят. Пока власти не извинятся перед русским народом”.

На сегодня четверо фигурантов дела получили реальные сроки по статье 318 УК РФ, дела еще четырех обвиняемых рассматриваются в суде.  Егору Жукову предъявлено обвинение в в призывах к экстремистской деятельности в Интернете. То есть любого члена онлайнового сообщества “Бессрочка” можно судить по этой же статье просто по аналогии.

С другой стороны, многие политологи видят признаки, что по мере того, как митинговая активность становится для оппозиции “привычкой”, власти тоже начинают привыкать к этим акциям, и они уже не вызывают “там, наверху” той истерики, которая была налицо в июле и августе. Поэтому попытки организации провластных митингов смотрятся как неуклюжая самодеятельность.

Митинг 29 сентября власти разрешили без особых споров, и заявители митинга на это раз тоже не стали ломаться. Хорошо это или плохо для оппозиции – вопрос далеко не однозначный, считает ведущий эксперт Аналитического управления Центра политической конъюнктуры Дмитрий Абзалов.

Задачей властей сейчас является разделить оппозицию на радикальную и умеренную, чтобы “выключить” из политического процесса первую и перехватить повестку дня второй. Для власти важно не подавить протест силой – ведь это только придаст оппонентам флер мучеников, а сделать так, чтобы он “сдулся” сам собой,– сказал он СНЕГ.TV.

Именно поэтому власти соглашаются (на своих условиях, но тем не менее) разрешать оппозиционные митинги, поскольку для умеренной части оппозиции это выглядит как уступка со стороны мэрии, и этим же одновременно отсекается радикальная часть протестов.

Самое интересное, что и власть, и оппозиция превосходно понимают “правила игры”, только первая старается заставить оппонентов по ним играть, а те пытаются эти правила нарушить, говорит политолог.

Это эффект запретного плода. Если митинг запрещен, то на него магнитом потянутся даже те, кто при прочих равных остался бы дома. Абсолютно точно, что подростки, например, не пойдут на разрешенное мероприятие, потому что с их точки зрения “разрешенный протест” – это оксюморон,– говорит Абзалов.

Поэтому какими бы щедрыми ни были предложения московской мэрии по части организации митингов, радикальное крыло протестующих будет отвергать любые компромиссы и предложения властей. Для этой части оппозиции любой шаг по правилам, предложенным противниками – это kiss of death, поцелуй смерти.

Ветеран правозащитного движения Александр Подрабинек солидарен с той частью протестного движения, которое считает, что  российские граждане имеют “первородное” право собираться в любом месте, безо всяких согласований с властями.

Никакой закон или подзаконный акт не может противоречить Конституции или ограничивать ее действие. Именно на этой посылке основывается “Движение 31”, участники которого защищают статью Основного Закона с таким номером,– сказал он СНЕГ.TV.

По его ощущениям, превращение акций протеста в “привычку” (даже если она хорошая с точки зрения несогласной части общества) грозит тем, что власть тихой сапой “приучит” лидеров оппозиции и превратит реальную угрозу режиму в политический интерактивный театр.

То, что наша оппозиция идет на такие согласования – она этим как бы признаёт “право” местных властей ограничивать свободы граждан, гарантированные Конституцией. Я сожалею, что лидеры оппозиции фактически смирились с тем, что последнее слово остается за властями, а не за народом,– говорит он.

Что такая перспектива достаточно реальна, соглашается и социолог проекта “Открытое мнение” Иван Климов.

У властей, похоже, нет никаких заготовок и сценариев, как эти новые протестные группы распропагандировать. Поэтому, возможно, власть и не пытается это делать – момент упущен. А вот использовать какой-то способ, чтобы протестное движение нейтрализовать – не исключено, что мы наблюдаем пошаговые действия именно такого процесса,– предполагает он.