Поздние обыски у ряда незарегистрированных кандидатов в депутаты Мосгордумы, полуночные им звонки от следователей вызывают в памяти антураж, известный по произведениям о сталинском терроре: черные воронки у подъездов, нетерпеливые звонки в дверь, люди в форме, врывающиеся в квартиры…
Почему это делалось в 1937 году, детально описал Александр Солженицын в “Архипелаге ГУЛАГ”: человека надо арестовывать в тот момент, когда он менее всего готов к сопротивлению.
Очень похоже, что наследники традиций НКВД и МГБ хорошо помнят уроки своих “отцов-основателей”. Иначе непонятно, что так горит в Следственном Комитете, что к Дмитрию и Геннадию Гудковым, Илье Жданову, Николаю Баландину, Александру Соловьеву, Любови Соболь нельзя было прийти или позвонить в урочное время.
Советский и российский правозащитник, издатель первой самиздатовской правозащитной газеты “Экспресс-хроника” Александр Подрабинек предполагает, что поздние обыски связаны с тем, что властям надо срочно нейтрализовать возможные акции оппозиции в предстоящую субботу.
Я не думаю, что следователи очень сами горели желанием работать ночью. Выглядит так, что их шефам позвонили буквально за час до этого от кого-то, кого нельзя было попросить подождать до утра. И этот кто-то точно не уровня Собянина, а гораздо выше, – сказал СНЕГ.TV правозащитник.
Он напоминает, что хотя законом не запрещено проводить оперативно-следственные мероприятия в любое время суток, в ночное время, с 22 до 6 часов, они допускаются только “в обстоятельствах, не терпящих отлагательств”.
Что это за обстоятельства, нигде формально не разъясняется и остается на усмотрение самих следователей. Соответственно, те, кто отдавал распоряжение об обысках у оппозиционеров, по каким-то причинам сочли, что сейчас именно такие обстоятельства. Вряд ли приход к оппозиционерам ночью имел задачей оказать на них психологическое давление – нынешние правоохранители просто не рассуждают в подобных категориях, – считает Подрабинек.
По мнению правозащитника, вчерашние обыски не являются механическим воспроизведением репрессий 1930-х годов, а являются естественным следствием аврала, объявленного “где-то на самом верху власти”.
Этот аврал является признаком того, что власти, московские и федеральные, близки к истерике, считает политолог Комитета гражданских инициатив Наталия Шавшукова.
До сих пор власть реагировала на акции оппозиции более-менее сдержанно потому, что была уверена в том, что протесты не представляют для нее реальной опасности, и максимум, на что способны “диссиденты” – это на организацию уличных беспорядков. И когда оказалось, что оппозиция находится в шаге от того, чтобы легитимизироваться через избирательный процесс, у кого-то наверху сдали нервы, – сказала она СНЕГ.TV.
Гипертрофированная реакция властей на события, в общем-то, локального масштаба – выборы всего лишь в региональный представительный орган – говорит о том, что на Старой площади и в Кремле испугались создания прецедента: проникновение во властные структуры “вируса”, способного начать разрушать систему изнутри – то, чего не способны сделать никакие уличные протесты.
Всё выглядит так, что у властей просто не заготовлено никакого “плана Б”, и их реакция на действия оппозиции поэтому чисто рефлекторная: запугать лидеров, лишить оппозицию “головы”. Но власти уже опоздали, даже при том, что их не хватило дотерпеть до утра. За каждым из незарегистрированных кандидатов стоят десятки тысяч избирателей, и эти избиратели никуда не денутся даже если их кандидатов завтра посадят за решетку, – указывает Шавшукова.
Председатель движения “Открытая Россия” Александр Соловьев считает, что нынешняя истерика властей только на руку оппозиции и самоубийственна для режима.
По сути, власти расписались в том, что они не хотят и не могут существовать в рамках правового поля. Разгон митингов, обыски, заведение уголовных дел на оппозиционеров – это ничто иное как явка с повинной, – сказал он СНЕГ.TV.
Власть пребывает в растерянности, потому что у нее нет реального выбора (как это ни тавтологически звучит в ситуации с выборной кампанией): даже если лидеров оппозиции сегодня всех посадят в СИЗО, это не только не обезглавит протесты, а напротив, вызовет еще больший их накал.
Даже если всех нас накануне субботы арестуют, люди все равно выйдут на улицу, потому что наши требования абсолютно легитимны: устранить фальсификации при регистрации кандидатов, в то время как власти пытаются именно покрывать такой произвол. То есть в данном случае оппозиция выступает на стороне закона, а власть является его нарушителем, – говорит Соловьев.
Активист подчеркивает, что с властным режимом “давно все всем понятно”, и поэтому власть уже не стесняется действовать с открытым забралом.
Юрист Фонда борьбы с коррупцией, одна из незарегистрированных кандидатов Любовь Соболь ответила на звонок СНЕГ.TV в тот момент, когда она находилась на заседании Мосгоризбиркома и поэтому не смогла прокомментировать происходящее.
Сравнивать вчерашние обыски в 1937 годом могут только совершенно бессовестные личности, ищущие способов создать информационный хайп, считает директор Института политических исследований Сергей Марков, который ответил на звонок СНЕГ.TV с Соловецких островов.
Я лишь несколько часов назад был на месте Соловецкого лагеря особого назначения, который существовал здесь с 1923 года, и узнал, каким садистским пыткам подвергались здесь политзаключенные. Поэтому проводить аналогии между советскими репрессиями и поздними визитами следователей к оппозиционным политиками – это оскорбление памяти жертв красного террора, – сказал он.
Добавить комментарий