ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВО

«Катастрофа» для российских семей: новый закон сделает «жертвой насилия» любого

© Коллаж/Снег.TV

Принять противоречивый закон о домашнем насилии (ЗДН) потребовали сторонники феминизма. Около полутора сотен активистов (по словам организаторов акции) обоего пола провели в субботу пикет у Госдумы, призывая депутатов поддержать законопроект, внесенный в парламент Оксаной Пушкиной.

Ранее в Общественной Палате прошел круглый стол, участники которого были настроены более осторожно. По мнению многих из них, ЗДН может возыметь для российских семей столь же разрушительные последствия, какие возымел для развития Рунета “пакет Яровой”.

За три недели, которые прошли после этих слушаний, уровень поддержки законопроекта сократился с 90% до 65%.

Законопроект на сегодня напоминает Тришкин кафтан, настолько он латаный-перелатанный. В нем в одну кучу объединены:

  • понятия насилия сексуального, физического, психологического, экономического;
  • содержится понятие “преследования” (под которое подпадают любые действия, которые “жертва” сочтет преследованием);
  • запрет на привлечение посредников для разрешения конфликта;
  • предлагается перевести дела о домашнем насилии из сферы частного обвинения в область публичного или частно-публичного обвинения;

По мнению экспертов круглого стола «Проблемы насилия в семье в свете общественной безопасности», ЗДН является попыткой западных спецслужб заложить под российский семейный уклад бомбу. Причем не замедленного действия, а такую, которая сработает немедленно.

Как ранее обещала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, законопроект будет внесён в Госдуму 1 декабря 2019 года.

Вы жертвою пали

Авторы законопроекта – депутат ГД (ЕР) Оксана Пушкина и общественница Алена Попова – были в понедельник недоступны для общения. Но член экспертного совета при комитете ГД по вопросам семьи Владимир Акимкин опасается, что если такой закон будет принят, это станет катастрофой для российских семей.

Я не уверен, что как сторонники, так и противники ЗДН четко понимают, почему этот документ уничтожит семью как институт. Дело в том, что домашнее насилие – это не исключительно “мужская” или “женская” тема. Его жертвами становятся лица обоего пола. Но что самое прискорбное – чаще всего от насилия в семье страдают дети – от рук как отцов, так и матерей, – сказал он СНЕГ.TV.

По мнению Акимкина, принятие ЗДН не разрядит обстановку в проблемных семьях, а напротив – повысит градус таких конфликтов. Государство же, правоохранительные органы по-прежнему ничего не смогут сделать для предотвращения насилия в семье.

Авторы закона, сознательно или по недомыслию, подменяют понятия. Насилие в семье крайне редко бывает односторонним – если речь идет о драке ее взрослых членов. Всегда есть провокатор конфликта и тот, кого “довели до греха”. Кто-то из супругов своим поведением или словами может легко довести второго до белого каления, формально пальцем к нему не прикасаясь. Но доказать факт психологического насилия почти невозможно: оно не оставляет синяков на теле, в отличие от чугунной сковородки, – говорит он.

Культурная контрреволюция

Любые меры по искоренению домашнего насилия должны иметь не столько юридическую, сколько психологическую основу. Потому что акты насилия в семье совершаются там, где ее члены не владеют иным “инструментарием” решения противоречий.

К сожалению, уровень бытового насилия обратно пропорционален уровню общей культуры супругов. И этот уровень напрямую связан с семейными традициями каждого из них. Если в родительской семье выяснение отношений криком и кулаками было нормой, эти “семейные ценности” неминуемо будут переданы в следующее поколение, – говорит Акимкин.

Поспешная же “кодификация” понятия домашнего насилия приведет к тому, что в семейные конфликты будут втягиваться лица, которые просто по своему “статусу” не в состоянии даже разобраться, кто прав, кто виноват. И тем более, из вмешательство никак не поможет такие конфликты разрешить мирно.

Можно не соглашаться с поговоркой, что милые бранятся – только тешатся. Но близкие люди, даже поцапавшись, скоро остынут и поймут, что оттого, что супруга или супругу посадят, никому лучше не станет. А вот теща или свекровь легко могут “настучать” в полицию на зятя или невестку – это ведь для них неродные люди. А любителей “вершить правосудие” в чужих семьях в России, к сожалению, более чем достаточно, – предупреждает общественник.

Законотворческое Бородино

Закон о домашнем насилии периодически всплывает в Госдуме уже не первый год. Это один из законодательных долгостроев, он был внесен в Госдуму еще в 2016 году, но ни разу не дошел даже до второго чтения.

До сих пор депутатам хватало понимания, что этот документ, как его ни редактируй, концептуально катастрофичен для института семьи, соглашается директор Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности Ольга Леткова. (Она была одним из организаторов митинга против ЗДН, который прошел в московском парке Сокольники в начале ноября).

Но на этот раз в поддержку ЗДН ведется столь мощная кампания, какой никогда до сих пор не было. Возможно, на сей раз роль в этом сыграл информационный фон после убийства петербургским “Наполеоном” своей сожительницы, не исключает эксперт.

Пресса очень любит живописать подробности семейных конфликтов. Особенно когда в них замешаны люди с высоким статусом. И у общественности поэтому создается впечатление, что домашнее насилия – это в России едва ли не национальная традиция. Но это совершенно не соответствует действительности, – сказала она СНЕГ.TV.

Кстати, Оксана Пушкина рассказала РБК, что попытка реанимировать закон действительно связана с делом обвиняемого в убийстве 7 ноября аспирантки бывшего преподавателя СПбГУ Олега Соколова.

Леткова напоминает, что уже сейчас в Уголовном Кодексе и КОАП РФ имеется инструментарий, почти полностью квалифицирующий все возможные случаи семейного насилия – как между взрослыми членами, так и в отношении детей.

Это статьи (целых три) о причинении вреда здоровью. Это статья о насилии над людьми, находящимися в беспомощном состоянии. Это, наконец, статья о доведении до самоубийства.

В Уголовном Кодексе сексуальному насилию посвящены статьи «Изнасилование» (ст. 131), «Насильственные действия сексуального характера» (ст. 132), «Понуждение к действиям сексуального характера» (ст. 133) и статья за педофилию (ст. 134).

Но именно это “почти” и создает лазейку для лоббистов ЗДН, подчеркивает Леткова.

ЗДН – это не закон “о побоях”. В нем понятие насилия трактуется намного шире. Разумеется, ни один человек не будет оправдывать физические издевательства. Но авторы ЗДН предлагают защищать граждан от “насилия”, под которое, при желании, можно подвести все, что угодно. Супруг посмотрел на тебя без должного, по твоему мнению, обожания – всё, это психологическое насилие, – поясняет эксперт.

Но если близкая по тону статья УК “Доведение до самоубийства” все же требует предоставления в суде каких-то вещественных доказательств, то концепция ЗДН не требует вообще ничего, кроме заявления лица, считающего себя жертвой.

Документ в том виде, в каком он представлен на сегодня, вообще не предполагает, что “жертва” что-то должна доказывать. По сути, предлагается ввести презумпцию абсолютной истинности для таких заявителей. Вы велели ребенку делать уроки, когда он хотел поиграть в видеоигру – готово вы совершили акт психологического насилия! – предупреждает Леткова.

Она подчеркивает, что вводимые ЗДН понятия “экономического насилия” вообще могут “подвести под статью” абсолютно любого человека, супруга или родителя.

Ребенок требует купить ему гаджет, а вы вместо этого покупаете ему ботинки. Супруг хочет съездить в круиз, а вы доказываете, что семейный бюджет этого не выдержит. Пожалуйста, вы уже дважды совершили акт экономического насилия, – приводит Леткова примеры того, до какого абсурда может довести ЗДН.

Научиться быть жертвой

Ровно год назад ВЦИОМ провел опрос на тему домашнего насилия. Тогда выяснилось, что две трети респондентов не считают эту проблему сколь-либо значительной для России. Только 32% опрошенных женщин сообщили, что хотя бы раз в жизни испытали какой-либо вид насилия на себе лично (будь то рукоприкладство или просто косой взгляд).

Психолог Центра помощи жертвам насилия «Ветка ивы» Клавдия Никитина тогда утверждала, что столь низкие цифры связаны с тем, что не все жертвы насилия сами понимают, что стали жертвами.

Когда социологи задают вопрос о насилии людям на улице, респонденты в массе своей воспринимают это явление исключительно так: насилие — это когда на тебя в темном переулке набросилась толпа негров и принудила к половому акту. Однако те же респонденты, как правило, не считают насилием ссоры между мужем и женой, даже если это — конфликты с применением «тяжелых вооружений» вроде чугунных сковородок,— сказала она.

Если даже побои в семье Госдума в 2017 году декриминализировала, то такие проявление скрытого насилия как домашняя тирания вообще практически никогда и не выходят на поверхность.

В России не принято об этом говорить. У общественности, да и у политиков тоже, довлеет убеждение, что от такого насилия от жертвы не убудет. Поэтому самый распространенный вид насилия — это так называемый velvet rape («бархатное изнасилование» ред.) – когда насильник с жертвой состоит в дружеских или рабочих отношениях. А это самый психологически шокирующий вид насилия, – говорит Никитина.

В конфликтологии существует понятие «виктимного поведения» — так описывается поведение человека, который сам провоцирует окружающих на применение к нему силы.

Из этой же науки точно известно, что в любом конфликте всегда виноваты обе стороны (в разной степени, по разным причинам, но тем не менее).

Пикантные подробности

Особую пикантность при обсуждении темы насилия придает тот факт, что жертвами насилия (особенно семейного) становятся не только женщины, но и мужчины.

Но узнать точную статистику такого вида преступлений еще сложнее, потому что мужчина должен быть очень смелым, чтобы пойти на такой coming out и признать публично, что над ним издеваются представители «слабого» пола. 

Поэтому у общественности складывается картина, что насилие имеет гендерное лицо: мужчина преимущественно насильник, женщина — жертва. Но удар сковородкой по одному месту — это тоже прямое насилие. А что касается психологического и эмоционального насилия — то тут наша сестра вашему брату даст ой еще какую фору,— признаёт Никитина.

Инициатива Оксаны Пушкиной выглядит скорее как попытка «оседлать» ставшую модной в последние месяцы тематику, о которой часто говорят в СМИ, чем как реакция на злобу дня, считает профессор РАНХиГС, доктор социологических наук Наталья Коростылева.

Чтобы законопроект не выглядел высосанным из пальца, требуется провести мониторинг по соответствующей тематике. Одного того, что в СМИ идет бурное обсуждение, еще недостаточно — ведь журналисты часто обсуждают не то, что в самом деле волнует людей, а то, что повышает рейтинги их изданий. Законодатель же должен, в свою очередь, думать именно о реальных проблемах своих избирателей, а не о вопросах, которые если и волнуют, то очень узкую часть населения, — указывает она.