Кредиты, которые оголтело набирают некоторые россияне, являются не только их личной проблемой, но и угрожают экономическому развитию страны в целом, беспокоятся в ЦБ РФ.
Избыточное кредитование искусственно разогревает спрос, что приводит к росту импорта и инфляции, пишут «Ведомости». Из-за этого ЦБ вынужден повышать ключевую ставку, что негативно влияет на ипотеку и корпоративное кредитование.
Но это никак не останавливает «кредитных самоубийц», которые живут (чаще всего – не имея иной альтернативы) сегодняшним днем, мало беспокоясь о том, что долги придется так или иначе отдавать, к тому же еще и с процентами.
На сегодня в долговой яме находится почти 3 млн заемщиков с общей суммой просроченных кредитов в 2 трлн рублей; причем для большинства из них эта «яма» не просто пожизненная, а перешедшая уже на следующее поколение.
Надо очень четко разделять две категории заемщиков, потому что и подход к их проблемам должен быть совершенно различным, призывает эксперт Институт социального анализа и прогнозирования Александра Бурдяк.
Есть люди, которые влазят в долги потому, что они из кожи вон лезут, чтобы пустить окружающим пыль в глаза: покупают дорогие телефоны, закатывают свадьбы на триста человек или как-то иначе растопыривают пальцы. Таких, по правде говоря, не жалко – если человек не хочет жить по средствам, не умеет свои хотелки ограничивать, пусть его это заставит сделать жизнь, – сказала она СНЕГ.TV.
Однако «выпендрежники» все-таки составляют меньшинство кредитных должников, основной массе которых просто некуда себя еще дальше ограничивать, и они берут кредиты (в том числе с обманчивой приставкой «микро»), чтобы не протянуть ноги.
Эти должники в самом деле представляют проблему не только для себя лично, но и для экономики в целом, потому что кредитная воронка засасывает не только самого заемщика, но и его родственников. Это обычное явление, когда для поддержки родственника, которому уже не дают кредита в банках, займы делают его братья, дети, внуки. И так начинается цепная реакция, переходящая на следующее поколение, – говорит Бурдяк.
Беспокойство финансовых властей, конечно, вызывает не судьба конкретных граждан, а то, что личная кредитная катастрофа одного человека, помноженная на те самые три миллиона подобных случаев, масштабируется в процессы, влияющие на экономику в целом.
Человек, купивший в кредит айфон, одномоментно поддержал магазин, который заплатит зарплату продавцам, и производителя, который заплатит работникам. Но это выйдет боком экономике в целом: ведь после покупки айфона у человека не будет денег на то, чтобы покупать товары и услуги у других продавцов: ему надо будет экономить на всем, чтобы вернуть кредит. То есть одноразовая польза от впрыска в оборот денег через кредит многократно перекрывается вредом от вывода еще большей суммы (процент!) из оборота, – объясняет эксперт.
Поэтому финансовый регулятор, каковым является ЦБ, постоянно ищет золотую середину между отсутствием кредитования вообще и эмоциональным, никак не обоснованным доходами заемщика, кредитованием. В качестве одной из таких мер Центральный банк с 1 сентября 2018 года повысил коэффициенты риска по необеспеченным кредитам.
Впрочем, среди россиян уровень закредитованности пока не какой-то из ряда вон выходящий. Самый высокий уровень этого явления — в США и Японии, где десятки миллионов заемщиков имеют по полтора десятка кредитов одновременно и постоянно берут новые, только чтобы погасить старые.
Долги таких американцев и японцев порой распространяются уже на второе-третье поколение их наследников, и никто не делает из этого трагедию, говорит доцент кафедры банковского дела РЭУ им. Плеханова Лазарь Бадалов.
Есть две модели потребления: сберегательная (дебетовая) и потребительская (кредитная). У нас 70 лет применялась первая, даже главный банк страны называется Сберегательным. Поэтому россияне не вполне осознают, что жить в кредит – это совершенно нормально, – сказал он СНЕГ.TV.
Сберегательная модель была порождением экономики всеобщего дефицита, когда чтобы приобрести какой-то товар, надо было становиться в очередь: «Накопил – машину купил». Кредитная же модель органична для рыночной экономики, которую движет непрерывный оборот денег: «Купи сегодня, плати завтра».
Страшен не кредит сам по себе, а превышение займов над уровнем доходов заемщика. Все страшилки о судьбах попавших в кредитную петлю должниках – это примеры того, как люди стараются казаться богаче, чем они есть, и за это расплачиваются, почти дословно подтверждает Лазарь Бадалов точку зрения Александры Бурдяк.
Мне на лекции одна студентка рассказывала, как у них в регионе люди набирают бешеные кредиты – на свадьбы, на 1 сентября и прочие торжества. Беда не в том, что у многих из них уровень дохода не тянет на тот уровень потребления, который они пытаются демонстрировать. Это выглядит столь же нелепо, как стремление некоторых автовладельцев навесить на свои «Лады-девятки» решетки от BMW, – говорит Бадалов.
Каждый человек, который заботится о своих детях, имеет выбор: оставить ли им в наследство какие-то активы или какие-то долги. Но виноваты в этом не только должники, пытающиеся изображать из себя богатых, но и государство, которое не дает работающим людям возможности зарабатывать доходы, размер которых позволит обходиться без кредитов на повседневные нужды.
Брать кредит или не брать – это по большому счету вопрос государственной экономической философии. Стремится ли государство к тому, чтобы люди могли зарабатывать столько, чтобы возвращать кредиты даже на те самые айфоны, или оно вынуждает граждан влазить в долги, чтобы свести концы с концами, – говорит эксперт.
Добавить комментарий