Свободу Интернета в России готовы отстаивать «с оружием в руках» от 7 до 15 тысяч человек, если отталкиваться от числа участников митинга, прошедшего в выходные в Москве.
Его участники выступили против законопроекта о «суверенном интернете» .
Законопроект, внесенный сенаторами Андреем Клишасом, его заместителем Людмилой Боковой и депутатом Андреем Луговым, Госдума приняла в первом чтении в феврале. Он наделяет Роскомнадзор полномочиями определять правила маршрутизации интернет-трафика российских операторов. Роскомнадзор будет следить за тем, чтобы через зарубежные узлы связи транзитом проходил минимум внутрироссийского трафика.
Хотя для последних лет вывести на улицу пятизначное число народа – само по себе достижение (даже акции против поднятия пенсионного возраста столько не собирали), все же хоть 6500 (данные полиции), хоть 15 тысяч (данные организаторов) протестующих – это даже не капля в море – это близкая к атомарной величина, если считать в процентах от числа пользователей Рунета.
Сложность для организаторов акций в защиту прав пользователей Интернета в основном состоит в том, что им приходится расталкивать на какие-то реальные действия аудиторию, которая по определению в своем большинстве не приспособлена к таким действиям. Это те, кого называют нелестными эпитетами «сетевые хомячки», «бойцы диванных войск» и т.п.
Но других бойцов у защитников свободы слова в Сети нет и, очевидно, никогда не будет – по самой природе этого явления.
Митинг в защиту свободы Интернета – это, по сути, совсем даже не про Интернет, полагает Интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев.
Защищать свободу Интернета в отрыве от общего контекста – это примерно то же самое, как защищать свободу телеграфа или телефона. Интернет – это всего лишь технология, это медиум, который не имеет никакого содержания сам по себе, – сказал он СНЕГ.TV.
В условиях современной России любые акции в защиту свободы Рунета – это просто предлог, чтобы выступить в защиту более широких гражданских свобод.
Если власти отнимут все свободы одномоментно – это будет выглядеть как реакционный переворот. Отгрызая же эти свободы понемногу с разных сторон, они не дают обществу возможности консолидироваться в протесте – потому что ограничение прав автовладельцев не затрагивает прав дачников, ограничение прав дачников не затрагивает прав любителей постить котиков, и т.д.
Малочисленность акции в защиту Рунета связана в значительной мере с тем, что его пользователи не видят от закона о суверенном Интернете какой-то для себя угрозы или вообще понимают, о чем идет речь. Поэтому ждать, что на такие акции выйдут сотни тысяч или миллионы россиян, наивно, – говорит омбудсмен.
Малонаселенный митинг в защиту тех или иных свобод для этих свобод хуже, чем отсутствие митинга вообще. Потому что жалкая кучка протестующих показывает властям, что общество молча проглотит очередное закручивание гаек, будь то повышение налогов, увеличение пенсионного возраста, вырубку местного леса ради прокладки дороги, снос исторического здания ради строительства торгового центра и т.д.
Пока митинга нет – власти по крайней мере могут опасаться, что какое-то их решение может вызвать социальный взрыв. И такая потенциальная угроза сама по себе служит для нее сдерживающим фактором.
Но как только организаторы протеста показывают, что защищаемые ими свободы никому, кроме них самих, не дороги – власти получают карт-бланш на любые действия. Так это произошло в конце прошлого года с протестами московских автомобилистов, когда их организаторы собрали 200 тысяч подписей в Интернете, но на реальный митинг пришло ровно в сто раз меньше людей.
Приходящие на митинги люди – это те граждане, которые интуитивно понимают, что дело не в конкретной теме того или иного митинга. Дело в фундаментальных ценностях, – говорит Мариничев.
Организаторы акции в защиту Рунета очень похожи на декабристов 1824 года, которые тоже пытались защищать народ, мало интересуясь тем, нуждается ли сам народ в такой защите. Но даже то количество народа, которое организаторам удалось собрать на митинг в выходные, дает основания для оптимизма, полагает профессор МГИМО Валерий Соловей.
Не так важно, сколько людей вышло на площадь сегодня. Важна динамика. А это вещь абсолютно не прогнозируемая – ни властями, ни, порой, самими же организаторами протестов. Такая серьезная тема как пенсионная реформа не вызвала массовых протестов. А случается, что ничтожный повод приводит к революциям, – сказал он СНЕГ.TV.
Пока россияне не воспринимают ситуацию как реально угрожающую, практически дословно повторяет он тезис Интернет-омбудсмена.
По мнению Соловья, массовое «восстание» пользователей Рунета может произойти, если в один прекрасный день при попытке запостить в социальные сети очередных котиков они увидят предупреждение об «ошибке 500» (или любой другой, означающей блокировку любимого ресурса).
Это и будет той последней каплей, которая выведет народ на улицы. И тогда заработает логика выдавленной из тюбика зубной пасты – вдавить ее обратно невозможно. Начнется социальный процесс, который будет носить необратимый характер, – прогнозирует эксперт.
Это значит, что вы можете сколько угодно выражать протесты на своих страничках в соцсетях, подписывать любое количество петиций, но власть отреагирует на это принятием закона об ответственности за ее оскорбление в Интернете, и игра закончится с нулевым результатом.
Власть же реагирует только на давление на нее оффлайн, подчеркивает Соловей.
Для протестного движения Интернет удобен как инструмент мобилизации и координации действий. Но если эти действия не выходят за пределы Интернета – реальных сдвигов не произойдет. Я ожидаю, что протестное движение выйдет оффлайн не позднее 2020 года, – делает он футурологический прогноз.
Добавить комментарий