Низкий уровень безработицы в России (на самом деле, один из самых низких в мире) является не симптомом здоровья экономики, а напротив, индикатором серьезного неблагополучия.
К такому парадоксальному выводы пришли аналитики Райффайзенбанка.
Официально зарегистрированная безработица в России составляет 4,5% от трудоспособного населения. Но у этой медали есть оборотная сторона: очень низкие зарплаты у тех, кто работу имеет.
По подсчетам, в 2019 году совокупные расходы российских компаний (включая теневой сектор) на оплату труда достигли уровня 2013 года. При пересчете же на доллары наблюдается существенное снижение зарплат — до уровня 2007 года.
Российским компаниям поэтому нет экономического смысла сокращать персонал: маржинальность бизнеса поддерживается за счет сокращения затрат на оплату труда.
Пособие по занятости
Пересчет зарплат на доллары в данном случае – не умозрительное упражнение. Потому что при этом раскрывается оскорбительный для любого российского работника факт: его зарплата за полный рабочий сравнима (иногда в меньшую сторону) с welfare – пособием, которое в США получают безработные. Welfare сегодня составляет примерно $5000 в год.
Это, кстати, по полной используют тысячи и тысячи американцев, которые после выхода на пенсию уезжают жить в страны, где даже минимальная американская пенсия значительно выше средней зарплаты местных жителей.
Согласно исследованиям Высшей школы экономики, в России сложилась парадоксальная модель рынка труда, кардинально отличающаяся от той, что наблюдается в развитых странах.
Эта модель создала целый класс работающих бедных и она сохраняет низкооплачиваемые рабочие места, объясняет профессор РАНХиГС Александр Щербаков.
Эта уникальная модель складывалась у нас на глазах в 1990-е годы, когда экономика оказалась почти полностью криминализированной, и частные владельцы предприятий рассматривали работников как расходный материал. В это период и произошел нигде больше в развитом мире не наблюдающийся разрыв между резко выросшей стоимостью товаров и оставшейся на „дорыночном“ уровне стоимостью труда, эти товары создающего, – сказал он.
Теневая безработица
Уникальность (в негативном смысле) России состоит в том, что здесь человек может в самом деле пахать как вол, и все равно едва сводить концы с концами.
Недалеко ушла и братская Беларусь. Там безработицы не существует вообще (как не существует голосования “против” в Северной Корее): быть безработным в “союзной республике” уголовно наказуемо. Поэтому даже в Минске зарплата в $300 считается высокой, а в провинции и ста долларам рады.
Как это ни режет слух, но быть квалифицированным специалистом в современной российской экономике просто невыгодно, говорит профессор кафедры труда и социальной политики РАГС Людмила Берестова.
Даже если вынести за скобки вопросы оплаты труда, для квалифицированного специалиста должны существовать, во-первых, соответствующие условия работы, а во-вторых, фронт таких работ. Чтобы быть в состоянии взять на работу людей, вооруженных современными компетенциями, само производство должно быть восприимчиво к таким компетенциям. Если на предприятии производят продукцию с помощью, условно говоря, кувалды и лома, то где там найдет себе применение программист или инженер-робототехник? – говорит она.
Чаще всего граждане России работают водителями, продавцами и охранниками, выяснило исследование Boston Consulting Group. Это прежде всего пожилые люди, жители сел и малых городов, люди без высшего образования.
Парадокс состоит в том, что именно такой работой в основном занимаются новые иммигранты в развитых странах, только начинающие подъем по социальной лестнице на своей новой родине.
Добавить комментарий