Количество санкций, которые наложили на Россию после начала «спецоперации», начинает сильно походить на истерику: в ход пошло даже «оружие судного дня» в виде нефтяного эмбарго. Но не это сейчас больше всего пугает обывателя, а сообщения о массовом исходе из страны западного бизнеса. Данные об уходе той или иной компании, приостановке продаж и сервисов на протяжении последних недель идут непрерывным потоком. По уровню скоординированности этот процесс очень похож на разновидность экономических санкций, пусть формально и не объявленных. Россию покидают буквально все, от «Боинга» до памперсов от Procter & Gamble, наконец, даже «Макдональдс», который в 90-е стал символом перехода в новый мир — мир всеобщего благоденствия. Кажется, в очередной раз нам навязан выбор между телевизором и холодильником, и он не в пользу последнего.
Удар под дых
На самом деле уже совершенно очевидно, что в ответ на «спецоперацию» на Украине России объявлена война, только экономическая. В современной «сетецентрической» войне (NCW) объектом атаки является не только действующая армия, но и стоящее за ней государство и общество, все вплоть до последнего человека, разъясняет политолог Алексей Чадаев. Концепция такой войны поддерживает идею «обезглавливающего удара»: объектом атаки должны быть не сами военные, а те, кто им отдаёт приказы. Причём даже не на персональном уровне, а на уровне политического режима как такового.
Задача «потребительской войны» сейчас — попытаться спровоцировать массовое недовольство граждан резким падением качества жизни вследствие ограничения доступа к привычным потребительским благам и далее канализировать это недовольство на власть, — объясняет эксперт.
Ее авторы резонно рассуждают, что российский обыватель поддерживает Путина до тех пор, пока все происходит для него исключительно в телевизоре, а там, конечно, одни победы. Но как только удастся заставить страдать этого обывателя, ударив по его «структуре повседневности», его лояльность будет поколеблена.
Первый удар — по оппозиции
Впрочем, пока идеологи сетевой войны добились прямо противоположного результата: сработал эффект консолидации вокруг флага — термин, которым политологи обозначают усиление народной поддержки правительства или политических лидеров страны в периоды международного кризиса. Если верить ВЦИОМ, проведение спецоперации на Украине в марте поддерживали 71% россиян. Еще в феврале таких было 68%.
Сancelling — так называемая «культура отмены», или, проще говоря, общественный бойкот, ударил первым делом не столько по режиму, сколько по его самым непримиримым противникам. Взять хотя бы отключение платежных систем Visa и Mastercard. «Глубинный народ», возможно, вообще ничего не почувствует: в России карты будут работать, как работали. А вот представители оппозиции, спешно разъехавшиеся кто куда, часто по туристическим визам или вообще без виз, внезапно оказались лишены средств к существованию: много наличных вывозить запретили, а доступа к собственным счетам у них теперь нет. Миллионы российских экспатов оказались в зоне бедствия, но помогать им вряд ли кто-то будет: русофобия цветет пышным цветом, а все симпатии коллективного Запада на стороне украинских беженцев.
В итоге коллективная травля россиян со стороны Запада никак не повредит правящему режиму и только усилит комплекс национальной обиды, который российские власти и так достаточно эффективно эксплуатируют.
На смену всаднику Чума пришли Война и Голод
Санкции западных кампаний несут не только имиджевую составляющую. Если уход люксовых брендов национальные власти легко переживут и даже смогут использовать как символ разрыва с Западом (который, как мы теперь понимаем, является целенаправленной стратегией), то отлучение от зарубежных технологий и оборудования может иметь самые печальные последствия. Разорванные технологические цепочки, нехватка сырья и комплектующих настигла или в ближайшее время настигнет все без исключения отрасли.
Долю «промежуточного импорта» (то есть товаров, необходимых для производства собственных товаров) профессор Чикагского университета Константин Сонин оценивает в 31%. У России нет собственного станкостроения и программного обеспечения для работы производственных линий, красок и пластмасс. Ни одно производство не обходится без импортных составляющих. И это при том, что финансовая система уже стагнирует: рубль обесценился почти в два раза, международные рейтинговые агентства пророчат России скорый дефолт. Олег Дерипаска предрекает «кризис минимум года на три, жесточайший — умножайте кризис 1998 года на три».
Но кризис придет не только в Россию: в мировых СМИ уже заговорили о будущем голоде. Россия и Украина закрывают примерно 30% мирового рынка зерна, и рост цен на пшеницу дает понять, что оптимизма по части нынешней посевной никто не испытывает. Байдену тоже подарочек: розничные цены на бензин в США достигли во вторник исторического максимума. И очень может получиться так, что победителей в этой войне просто не будет.
Добавить комментарий