Главред «Новой газеты» Дмитрий Муратов на прошедшей неделе был объявлен лауреатом Нобелевской премии мира. И этот выбор был немедленно раскритикован, причем с двух сторон: как российской властью, так и ее самыми непримиримыми оппонентами. Значит ли это, что Нобелевский комитет принял мудрое решение? Или просто компромисс уже никого не устроит?
Кто здесь главный
Понятно, что в Кремле, чей хозяин сам был неоднократно номинирован на Нобелевскую премию, никакого восторга решение Нобелевского комитета не вызвало. Красноречивое свидетельство тому — сдержанное «можем поздравить» от пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова. Вот президент США Джо Байден — тот лауреатов лично поздравил, а Путин пока, если верить Пескову, все еще думает.
Хотя чего тут думать, праздновать надо: в конце концов, премию не Навальный получил и не Тихановская, а ведь и такие варианты обсуждались. Но на радостную весть Кремль ответил новым залпом по независимым СМИ, внеся в реестр иностранных агентов еще девять журналистов и расследовательский проект Bellingcat (в свое время выяснивший, кто именно скрывался под псевдонимами Петров и Боширов, а также сыгравший ведущую роль в расследовании отравления Алексея Навального). Видимо, на всякий случай, чтобы никто не сомневался, кто в России главный. Но особых сомнений и так не было. Например, гендиректор МИА «Россия сегодня», заместитель гендиректора ВГТРК Дмитрий Киселев тут же заявил, что Нобелевская премия мира — одна из наиболее спорных номинаций. «Такие решения девальвируют саму премию, трудно на нее уже ориентироваться», — пожаловался он. А вице-премьер Чечни Джамбулат Умаров и вовсе объяснил, что Муратов получил премию «в специальной номинации для предателей своего народа, лжецов, пропагандистов, демагогов».
Как превратить победу в поражение
В свою очередь, телеведущий Владимир Соловьев коллеге вроде как даже посочувствовал. «Бедный Муратов. Теперь навальнята его порвут на части, а сторонники Тихановской еще и на фарш накрутят», — предупредил он. И ведь оказался прав: выбор Нобелевского комитета расстроил многих представителей либеральной общественности. Которая, как едко заметил кто-то из наблюдателей, любую победу способна превратить в поражение. «Если б я была Нобелевским комитетом, я бы дала в этом году премию Навальному, — написала основатель движения «Русь сидящая» журналистка Ольга Романова. — Потому что хороша ложка к обеду, дорого яичко ко Христову дню…» А профессор Чикагского университета экономист Константин Сонин так прямо заявил, что решение «не просто глупое, а коррумпированное». «Если кто-то придумал этот план — дать премию лояльному человеку из России, чтобы не дай Бог не дали премию Навальному или кому-то из политзаключенных или политэмигрантов, это дьявольски изощренный удар по нашей стране», — утверждает он.
На волне общего разочарования Муратову припомнили и очень странное расследование про «синих китов» — о суицидальных пабликах (тему быстро раскрутили до закона о внесудебной блокировке сайтов, опасных для жизни и здоровья несовершеннолетних) и участие в последней встрече главных редакторов с президентом Владимиром Путиным (само собой подразумевается, что настоящих бойцов с режимом туда не берут), ну и много чего еще, включая связи с близким к Кремлю бизнесменом Сергеем Чемезовым.
Искусство компромисса
Получается, с двух крайних точек зрения решение Нобелевского комитета выглядит одинаково плохо. Именно это и позволяет считать найденный компромисс действительно удачным. Вариант, при котором премию получил бы не Муратов, а Навальный, скорее всего, не принес бы свободы пламенному борцу с режимом. В Стокгольм за наградой его бы все равно не выпустили, а вот градус агрессии в отношении внешнего мира мог бы вырасти на порядок — со всеми вытекающими для мира внутрироссийского.
С другой стороны, премию все-таки присуждают журналисту из России, и как раз в тот момент, когда проблема со свободой слова здесь стоит особенно остро. Не приходится сомневаться, что члены Нобелевского комитета посылают своего рода сигнал: то, что происходит в России, заметно в мире, и с этим не согласны. При этом награду получил не лидер политического протеста, а заслуженный политический журналист, худо-бедно, но встроенный в существующий истеблишмент. И, если бы Путин все-таки захотел поздравить национального лауреата, он мог бы с удовлетворением констатировать, что вот все-таки есть же в России критическая журналистика, несмотря на разные там жалобы. Живет и, можно сказать, даже побеждает. И тогда уже Муратову было бы очень сложно достойно ответить на поздравление.
Добавить комментарий