Второе пришествие Иисуса, или Собянин в «белом плаще с кровавым подбоем»

Москвичи вторую неделю ломают голову над противоречивыми сигналами, исходящими от авторов гибридного режима самоизоляции. Когда из дома выходить нельзя, но если очень хочется, то можно. А если нужно, то даже и в метро, но вот в своем автомобиле — строго по одному. Иначе автомобиль отвезут на штрафстоянку, и тогда точно в метро. И только с собакой точно можно, но не дальше 100 метров.

И тут вдруг полицейские в Москве задерживают мужчину, выгуливавшего собаку на Патриарших прудах в 70 метрах от дома. Это уже очень страшный сигнал, потому что до сих пор единственное твердое знание, которое сохраняли москвичи в новом зыбком мире, — это что собака есть надежный аусавайс при выходе из дома.  Некоторые пытались пристегнуть на поводок и котиков, но согласитесь, что это все-таки несерьезно. 

А потом выяснилось, что задержанного на Патриарших зовут Иисус Воробьев. И месяц на дворе, кстати, — нисан. А фамилия дежурного, принимавшего Иисуса Воробьева в отделении полиции, — внезапно Берлюс.

Если Иисусу Воробьеву дадут 15 суток, то он выйдет из СИЗО как раз к Пасхе. Которую, напомним, на этот раз отменили. И тут граждане поняли, что наступили последние времена. Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город, и вот это вот всё…

«…Собянин помолчал, потом тихо спросил по-арамейски:
— Так это ты подговаривал народ нарушать карантин?»

Бог — не фраер

Вряд ли московские власти собирались начать заполнять правовой вакуум, образовавшийся в результате объявления псевдокарантина, оживляя миф. К тому же не слишком для этой власти лестный. Однако из песни, что называется, слова не выкинешь.

До граждан постепенно начинает доходить: проблему коронавируса чиновники собираются решать привычным для них способом — при помощи репрессий.

Именно на систему репрессий работает вся государственная машина в дни кризиса. Госдума и правительство срочно стали принимать что? Ну не план же спасения экономики! Первым делом ужесточили уголовную и административную ответственность за нарушение правил поведения при «режиме повышенной готовности», разумеется.

Ожидается, что новая статья КоАП 20.6.1 окажется самой применяемой в ближайшее время, несмотря на драконовский размер штрафов: до 30 тысяч рублей для физлиц и до 50 — в случае повторного привлечения к ответственности. При этом право составлять протоколы по этой статье законодатели разрешили всем кому не лень — сотрудникам Роспотребнадзора, МВД, МЧС и обычным чиновникам.

Дело дошло до смешного: 1 апреля Мосгордуму спешно собрали на заседание по введению новых штрафов для населения. Наплевав на карантин, который нужно было объявлять уже в самой Мосгордуме в связи с заболеванием одного из депутатов.

Но с результатами тестов медики почему-то тянули аж семь (!) дней, а штрафы нужно было вводить немедленно. В результате штрафы введены, а в Мосгордуме теперь тоже эпидемия: уже у нескольких депутатов (Губенко, Орлов, Стебенкова, Ступин), сотрудников аппарата Думы, а также помощников других депутатов и членов их семей подтвержден COVID-19, сообщает нам депутат Екатерина Енгалычева. Как говорится, бог — не фраер…

Стой там, сюда иди!

В психологии есть понятие «двойного послания», или double bind. Это ситуация, когда субъект получает взаимно противоречащие указания, принадлежащие к разным уровням коммуникации. Например, на словах ребенку выражают любовь (все это делается ради вашего благополучия и эпидемиологической безопасности), а на деле лупят за малейшую оплошность (не захотел покинуть пустой парк, который полиция объявила закрытым для посещения, — получи).

Double bind также практически всегда подразумевает наказание за попытку прояснить ситуацию и отсутствие возможности из нее выйти (на этот случай есть КоАП и статья, предусматривающая ответственность за неповиновение требованиям представителя власти, — по ней, кстати, Иисуса Воробьева и приняли). 

Сформулировавший концепцию «двойного сигнала» антрополог Грегори Бейтсон вообще-то занимался этиологией шизофрении. И решил, что длительный опыт существования в ситуации «двойного послания» не просто разрушает коммуникативную систему личности, но и способен привести к повреждениям на уровне нейрофизиологии, проще говоря — спровоцировать развитие шизофрении.

Потом психологи выяснили, что «шизофрения» чрезвычайно заразна, а философы заговорили уже о целых шизофреногенных обществах. Что, собственно говоря, мы и можем наблюдать на примере российского государства, где конфликт между сообщением и контекстом стал традицией еще с советских времен.

Государство требует от подданных лояльности в обмен на «заботу», которая по факту оборачивается бюрократией и коррупцией. И спровоцированный эпидемией кризис лишь усугубляет ситуацию. Наука учит, что выйти из ловушки «двойного сигнала» можно, лишь поставив под сомнение формирующий его исходный посыл: например, любовь матери, которой на самом деле нет…