180 лет назад, в марте 1839 года, начались события в Гуанчжоу, ставшие прологом первой опиумной войны Британии и Китая. Эхо ее сражений звучит до сих пор.
Опиумная война выглядела парадоксально. Крошечная Англия, расположенная на другом конце света, решила напасть на гигантскую империю Цин, в которой проживало около четырехсот миллионов человек. Страна, находившаяся в глубоком кризисе, атаковала экономическую сверхдержаву своего времени. Несколько тысяч английских солдат и офицеров собирались одолеть 900-тысячную армию Китая.
И тем не менее это отчаянное предприятие удалось англичанам как нельзя лучше. Проиграв амбициозной Британии, некогда могущественная Поднебесная вступила в свой «век унижения». Как же это оказалось возможным?
Битва за легалайз
Сегодня нам кажется, что прогрессивная капиталистическая Англия победила отсталый Китай за счет своего экономического превосходства. На самом деле все было наоборот. Отношения Англии и Китая близко напоминали сегодняшний торговый конфликт Китая и США.
В конце XVIII века Поднебесная, как и сегодня, была экономическим лидером мира. Она не просто много производила. Страна обладала уникальными технологиями и массово экспортировала пользовавшиеся огромным спросом шелк, фарфор, чай, специи. Европейские страны, в том числе Англия, расплачивались за эти товары золотом.
Однако Китай практически ничего не покупал для себя. Гигантский рынок был намертво закрыт для иностраных производителей. Да и чем могли привлечь избалованных китайских потребителей те же английские производители? Плохенькими сукнами и ситцами?
Так создавался и накапливался гигантский торговый дефицит. В 1810—1820 годах Англия растратила чуть ли не все свои золотые запасы и находилась в глубоком кризисе.
Единственным товаром, который английским бизнесменам удавалось впарить китайцам, был опиум, произведенный на плантациях в индийских колониях. Только за него жители Поднебесной расплачивались увесистыми серебряными слитками.
Разумеется, торговля опиумом была в Китае строго запрещена. Чуть не каждый год император выпускал новый указ, грозивший смертью контрабандистам и наркоторговцам. Но сама регулярность этих указов свидетельствует о том, что китайцы их игнорировали. Если в 1770-х англичане продавали населению Поднебесной полторы тонны опиума в год, то уже через сорок лет продажи выросли в тысячу раз.
Курение опиума стало эксклюзивным развлечением китайской элиты. В начале XIX века наркотик потребляли около 20% всех столичных чиновников. В приморских районах — от 30 до 50%. Для крестьян опиум был слишком дорогим удовольствием, зато в армии его пользовали практически поголовно.
Натурально, среди китайской элиты возникли сторонники легалайза. Они советовали императору разрешить торговлю опиумом. По одной версии, предлагалось выращивать мак самостоятельно и продавать его населению. По другой — официально покупать опиум у англичан, взимать в казну пошлины и расплачиваться за него не серебром, а товарами: шелком, чаем, специями. Это помогло бы предотвратить военный конфликт с «заморскими варварами». И заодно уничтожило бы чудовищную коррупцию, развившуюся благодаря наркоторговле.
Дело в том, что подавляющее большинство китайских чиновников, вопреки всем приказам императора, делало свои личные гешефты с англичанами. Так, командиры кораблей, призванные не пропускать к побережью груз опиума, договаривались с английскими капитанами и за мзду малую позволяли выгружать наркотик на берег. Расплачивались с ними тем же опиумом. Китайцы перепродавали его и обогащались.
Легалайз мог бы уничтожить этот бизнес. Однако в это время наместником южных провинций Китая стал Линь Цзэсюй. Этот честный, неподкупный, героический человек и положил начало опиумной войне. Все его добродетели в этом конфликте сыграли против него.
Пушечная дипломатия
Получив в управление приморские провинции, Линь Цзэсюй, поэт, философ и политик, стал решительно бороться с наркоторговлей. Как истинный конфуцианец, он не брал взяток. Он ввел смертную казнь не только за торговлю, но и за курение опиума, и приказал лечить наркоманов в больницах. Предложил всем иностранцам подписать обязательство не продавать опиум — за это им разрешалась торговля другими товарами.
В марте 1839 года Линь Цзэсюй вызвал на подмогу войска, изъял все запасы опиума со складов Гуанчжоу и демонстративно их сжег. Также он написал великолепные письма королеве Виктории с просьбой немедленно прекратить производство и контрабанду наркотиков за границей — ведь в Англии они запрещены.
Его смелость просто взбесила британских джентльменов, сколачивавших миллионные состояния на торговле опиумом. Коалицию наркоторговцев возглавляли шотландские бизнесмены Джеймс Мэтисон и Уильям Джардин. Именно Джардин поехал в Лондон и в 1839 году сумел убедить королеву Викторию и парламент, что китайцам пора объявлять войну. Параллельно он запустил мощную информационную кампанию. Она убедила европейцев в том, что англичане в Китае сражаются за свободу торговли и права человека. Про опиум тактично не упоминалось.
К лету 1840 года Мэтисон организовал прибытие в Китай четырехтысячного экспедиционного корпуса на сорока кораблях. Англичане быстро захватили островной город Дихэй, создали там военную базу и двинулись вдоль побережья.
Линь Цзэсюй принялся сражаться с оккупантами всерьез. Он приказал перегородить дно местных рек на случай, если английские корабли попытаются войти в них, а также отравить источники, чтобы лишить британцев питьевой воды. Его подразделениям удалось отогнать от берега пять английских судов и отправить на тот свет несколько десятков захватчиков. Но подкреплений Линь Цзэсюй не получал.
В августе 1840 года британская эскадра бросила якорь в порту города Тяньцзинь. Оттуда по рекам и каналам флотилия могла добраться прямо до Пекина, а также перекрыть поставки продовольствия в столицу. Император и его окружение пришли в ужас.
Чиновники начали переговоры с англичанами. Во всем они обвинили Линь Цзэсюя. Наместника моментально сняли со всех постов и отправили в Синьцзян. Главным переговорщиком с англичанами стал губернатор Ци Шань. Он проводил политику «обуздания варваров ласками».
На деле это означало,что Ци Шань освободил реки от заграждений, распустил ополчение, сократил войска. Если китайцы вступали в сражения с британцами и просили у него подкреплений, он никогда не присылал им помощь. После того как в январе 1841 года пароход «Немезида» потопил в устье Жемчужной реки несколько китайских джонок, Ци Шань так перепугался, что подписал капитуляцию, согласившись выполнить все требования британцев.
Императору Ци Шань все это представил как победу — император вообще не понимал, где находится остров Гонконг, который требовали себе англичане. Только потом придворные пояснили властителю, что Ци Шань фактически его предал. Переговорщика сместили с поста и заменили другим, но политика «обуздания варваров ласками» продолжалась.
Здесь сказался застарелый конфликт управляющих страной маньчжуров и местного китайского населения. Маньчжуры видели китайские провинции как место своего кормления. Судьба населения была им глубоко безразлична. Главным был бизнес, а самым прибыльным бизнесом для них была торговля опиумом с англичанами.
Этой поголовной коррумпированностью и объясняются небывалые успехи британцев в опиумной войне. Чиновники даже не пытались стянуть воедино силы гигантской китайской армии. В каждом городе в сражение с британскими воеными вступал лишь местный гарнизон. Подкреплений защитники никогда не получали.
Вопреки мифам о небоеспособности китайцев, местные солдаты и офицеры проявляли чудеса героизма. Гарнизон крепости под Нанкином защищал ее несколько дней. Выжившие солдаты и офицеры убили своих родных и покончили с собой. Командир гарнизона поджег свой дом и сгорел в нем. Но эти подвиги не могли переломить ход войны — слишком уж хотела проиграть ее маньчжурская элита.
29 августа 1842 года в Нанкине был подписан мирный договор. Китай обязался выплатить захватчикам 21 миллион долларов серебром плюс шесть миллионов за сожженный опиум. Англичане получили остров Гонконг. Страна открыла свой рынок для иностранной торговли. В 1860-м Китай попытался денонсировать этот разорительный договор. Но вторая опиумная война была проиграна им еще быстрее и бездарнее.
Выплата многомиллионных компенсаций положила начало разорению Китая. Теперь его серебро свободно утекало в Англию. Британия в это же время значительно укрепила фунт стерлингов, ставший главной резервной валютой мира, и оказалась богатейшей страной Запада.
Эхо войны
Эхо опиумной войны звучит и сегодня. До сих пор процветает одна из крупнейших транснациональных корпораций мира Jardine, Matheson & Co, созданная джентльменами-наркоторговцами Джардином и Мэтисоном. Ее штаб-квартира находится в оригинальном небоскребе с круглыми окнами-иллюминаторами — подобными небоскребами покрыт каждый клочок бесценной земли современного Гонконга.
Памятником опиумным войнам стал и сам Гонконг — богатейший интернациональный мегаполис, огромный финансовый центр, уникальный город, сохранивший свое лицо даже после возвращения в состав КНР.
Напоминанием о страшных последствиях опиумных войн служат и сегодняшние законы КНР, жестоко карающие за торговлю наркотиками, а также их хранение и употребление. Это следствие «века унижения», когда зависимая от иностранных держав китайская нация почти поголовно деградировала и наркоманизировалась. К концу XIX века опиумными наркоманами в стране были около ста двадцати миллионов человек — почти треть всего населения.
Усвоил ли Китай уроки опиумных войн, мы узнаем по результатам его торговой войны с США. Болевой точкой страны, как и столетия назад, остается коррумпированная элита. Если современные мандарины решат сдать страну, то Китай проиграет сегодняшнюю торговую войну — так же, как проиграл когда-то опиумную.
Добавить комментарий