Виновных нет как нет: 10 лет со дня катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС

Сегодня утром наступила десятая годовщина аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Аварии, унесшей жизни 75 человек, некоторые из которых сознательно пожертвовали собой ради спасения жизней других людей.

Личная трагедия

За девять дней до того мы справляли свадьбу моего друга. И прямо напротив нас с женой сидел Антон, двоюродный брат невесты, со своей супругой. Нормальный такой молодой парень. Позитивный, веселый. Нормальный, в общем. Кто ж знал, что отмерено прожить ему лишь девять дней? А потом…

А потом он — молодой и перспективный инженер, специалист, подававший надежды — ушел на работу и больше никогда не вернулся.

Искали его долго. Как помнится, был он не то семьдесят вторым, не то семьдесят третьим найденым.

А до того родные надеялись. Платили каким-то экстрасенсам-разводилам, бабкам-гадалкам-мошенницам и всякому подобному.

Хотя втайне каждый понимал, что прошли часы, дни, недели – таких чудес не бывает, чтобы раз, и явился. Чуда и не произошло. 

В эти дни я несколько раз созванивался, помню, и с Андреем, чью свадьбу мы гуляли, и с Иваном, отцом Антона. Меня интересовало одно — судьба пацана. Потом его нашли…

Как все было

В тот день, когда все это случилось, меня разбудил телефонный звонок. Часы показывали минут двадцать-двадцать пять восьмого, я как раз должен был вставать.

Я в то время руководил одной консалтинговой компанией с широким профилем, и рабочий день нормировал себе сам. В общем, в тот понедельник я проснулся от телефонного звонка. Несколько позже обычного.

Не помню сейчас, хоть убей, не могу вспомнить — кто именно мне тогда позвонил и сообщил, что абзац приходит СШГЭС, тикать, мол, надо и все такое прочее.

Еще, дескать, Черемушки и Майна все сорвались в горы (кто не в кусе — там Восточный Саян), вроде и Саяногорск уже подрывается. А в какой-то момент связь оборвалась.

Я попытался дозвониться до приятелей и просто знакомых в Саяногорск, в Майна, в Черемушки. И один из них рассказал, что взорвался машзал. Плотина стоит.

Я немного знаю устройство нашей ГЭС. Чуть-чуть. И этого чуть-чуть мне вполне хватило, чтобы понять, что ничего такого катастрофического не произошло (о 75 погибших мы все узнали позже), а потому и для кипиша нет причин. Я спокойно собрался и поехал в офис.

Кто меня знает более или менее хорошо — в курсе, что я принципиальный пассажир, а потому пользуюсь или общественным транспортом, или такси. И в то утро я поехал в офис на автобусе.

По ходу движения я созванивался с людьми и мониторил, кто и что знает, видел, слышал.

Бегство администрации

В Абакане еще было спокойно и мало, кто чего знал. Но уже к половине одиннадцатого, наверное, или чуть раньше, в городе начиналась паника. Кто куда мог бежал, ехал, мчался.

Позже уже, в новостных выпусках рассказывали о конфликтах на бензоколонках и на горе Самохвал. Комерсы-владельцы заправок взвинтили цены на бензин и соляру едва не до небес.

Начальники и чиновники всех мастей – все «встали на лыжи», сорвались, куда глаза глядят, в надежде спастись от катаклизма.

В туристических и спортивных магазинах исчезли надувные матрасы, лодки, спасательные круги, керогазки, пропановые баллоны.

Мы с приятелем насилу нашли — часа в три-четыре дня — походную газовую плиту, из-за которой едва не случился конфликт с другими покупателями.

В «Орленке» (городской парк в Абакане) мы встретили одного сотрудника, одетого «по-гражданке», который поведал нам, что в городе не осталось ни одного начальника, более или менее весомого – все свистнули из Абакана, прихватив семейства. А помимо них – вся городская администрация, половина правительства и прочая чиновничья рать.

Потом уже рассказывали, как Михалыч давал разнос чиновникам за трусость и паникерство. При этом стоит заметить, справедливости ради, что Виктор Зимин (тогдашний губернатор Хакасии) показал себя волевым человеком.

Ближе к обеду он на СШГЭС (от Абакана «по зеленому» езды туда на хорошей машине не менее полутора часов — 140 километров и не вся дорога прямая) вникал в суть произошедшего и происходившего.

А вот основная масса чиновного люда бежала в страхе и панике подальше от Абакана, подальше от Хакасии.

Продуктовая паника

Уже вечером, часов в шесть-семь, когда по пути домой прошелся по магазинам, я обнаружил, что ни хлеба, ни печенья, ни макарон, ни сахара в них нет.

Гляжу, несут люди по несколько буханок белого. Я предпочитаю, признаюсь, ржаной, но тут уж не до жиру – жена позвонила, сказала, что мол, хлеб дома кончился, а на районе все расхватали.

Захожу в магазинчик, откуда тащат хлеб. Очередь небольшая, человек в десять. Встал. Подхожу к прилавку и прошу буханку хлеба. Продавщица смотрит на меня как на во всю голову отмороженного маньяка, и слова вымолвить при этом не может.

— А что, мол, в этом сезоне по булке хлеба брать уже не модно? —спрашиваю мадам улыбаясь (а я ж тогда еще без бороды ходил, каждый день брился) и добавляю. — Ну, тогда дайте две.

Очередь тоже недоумевает: почему я не хватаю столько, сколько смогу унести?

Грустные итоги

Через пару дней, если не к вечеру следующего, когда, в общем-то, вся оперативная информация о жизни Абакана 17 августа была мне известна, я сделал определенный анализ, который привел к веселым, однако, мыслям. О панике.

В своем ЖЖ я тогда же по этому поводу «запилил пост». После которого, спустя уже месяцы, московские друзья расспрашивали меня о той или иной подробности, о каких-то нюансах, о чем-то, что не вошло в публикацию. 

Если в нескольких словах, то в тот день, 17 августа 2009 года перед мутными личностями могли открыться огромные перспективы для разных неприятных тем — массовые беспорядки, грабежи, мародерство, разбои.

Силовиков в городе было минимум — доблестные стражи порядка, свободные от нарядов или сумевшие как-то избежать в этот день службы, массово линяли из города, то же самое делали работники абсолютно всех структур. Абакан буквально опустел.

А вот пусти неделю спустя массовую SMS-рассылку в духе того, что
«МЧС сообщает, что на СШГЭС случилась новая авария. Обращаем Ваше внимание, что не стоит поддаваться панике, необходимо приготовить документы, вещи первой необходимости и ждать сигнала об организованной эвакуации».

После такой массовой рассылки уже через полчаса можно было бы заходить в любой банк и не особо угрожая забирать все, что только сможешь унести. Ибо при правильном подходе паника началась бы такая, что фильмы-катастрофы Голливуда отдыхают.

Месяца два-три после аварии ходили всякие слухи. А уж про число погибших-то…

Мол, врут вам все, не семьдесят пять, а двести, триста, четыреста тридцать человек погибло, из которых только 75 опознанных россиян признали, а остальные, мол, гастарбайтеры — узбеки, киргизы и только что не пигмеи, приехавшие на заработки в Хакасию.

О чем я вообще? Да о том, что десять лет назад случилась не просто техногенная катастрофа, но такое чрезвычайное происшествие, которому до сих пор, наверное, не даны всесторонние оценки. 

Да, о том еще, что из-за алчности владельцев СШГЭС, из-за советского «догоним-перегоним», из-за большевистского разгильдяйства, смешанного с капиталистической жаждой прибыли, погубили семьдесят пять человек, сожрали миллиарды бюджетных средств, а виновных во всем произошедшем нет как нет.