Снег.TV

Перевести часть мощностей оборонной промышленности на производство продукции гражданского назначения предложил Минпромторг, видя в этом способ господдержки экономики.

Предлагается обязать госзаказчиков отдавать российским производителям и поставщикам 30% общих годовых закупок в 2020 г. и 50% в 2021 г., – в том числе часть квоты отдавать именно ВПК.

Президент Владимир Путин ранее требовал, чтобы к 2030 году доля гражданской продукции у оборонных заводов достигла 50%.

Сама по себе идея перековать мечи на орала заслуживает только одобрения, если бы не опасения, что таким образом власть готовится наступить повторно на грабли, на которые наступило советское руководство при Михаиле Горбачеве.

В период “перестройки” это привело не столько к насыщению рынка товарами, сколько к утере передовых технологий. Но совсем не обязательно, что конверсия и сейчас закончится неудачей, считает главный экономист Фонда экономических исследований “Центр развития” ВШЭ Валерий Миронов.

Конверсия оборонного производства объективно необходима российской экономике, потому что за те годы, когда осуществлялось тотальное перевооружение российской армии, были созданы значительные производственные мощности. А сейчас, когда производить оружие в таких объемах уже не требуется, эти мощности надо чем-то загружать, – сказал он СНЕГ.TV.

Перепрофилирование военного производства на мирное при любых раскладах – вещь вынужденная, сродни попытке превратить корову в лошадь (в годы войны в селах нередко и пахали землю именно используя коров вместо мобилизованных лошадей). Но это в любом случае экономически целесообразнее, чем закрывать военные заводы и строить вместо них новые гражданские, говорит Миронов.

Если у нас есть завод, производящий танки, то рациональнее перевести несколько его цехов на выпуск вездеходов, чем строить отдельный завод по их выпуску. Так мы экономим на административном персонале, на складских помещениях, на логистике комплектующих и т.д., – объясняет экономист.

В качестве примера удачной конверсии Миронов приводит японскую корпорацию Panasonic, и кто сейчас помнит, что когда-то она производила не музыкальную аппаратуру и микроволновки, а военную авионику под названием Matsushita ?

Сейчас “конвертировать” тоже предполагается в первую очередь радиоэлектронные производства, чтобы в том числе импортозаместить зарубежные аналоги, которые в ряде отраслей занимают почти 100 процентов рынка.

Принципиальное отличие конверсии горбачевского периода от конверсии нынешней состоит в том, что тогда переход на выпуск мирной продукции осуществлялся в рамках командно-административной системы, а сегодня предприятия ВПК существуют в рыночных условиях, подчеркивает профессор экономики Санкт-Петербургского Европейского университета Дмитрий Травин.

Если сегодня условный Уралвагонзавод хочет начать вместо танков производить вагоны, ему не надо ждать приказа из Москвы. Завод и без указов о конверсии может заключить контракты с покупателями вагонов и выпускать их в рамках коммерческого контракта с, к примеру, РЖД. А если тот или иной военный завод не в состоянии найти заказчиков на свою невоенную продукцию, то его никакие указы не спасут, – сказал СНЕГ.TV профессор.

Для любого предприятия в рыночной экономики, будь оно военным или невоенным, необходимы рыночные стимулы, чтобы развиваться. Если падает спрос на танки и пулеметы, предприятие ВПК встает перед выбором, перед которым стоял барон Мюнхгаузен при встрече с медведем: убить медведя или умереть самому.

Никакое государство в рыночной экономике не может приказать предприятию не умирать – если только оно, государство, не собирается само покупать “конвертированные” из танков вагоны и затем решать, куда их сбывать на рынке.

Военная промышленность может успешно перейти на мирные рельсы только в одном случае: если на продукцию этой промышленности будет спрос. Если такой спрос будет, участие государства в конверсии становится избыточным: на такие заводы инвесторы придут сами, приватизирует их, реконструирует и наладить выпуск мирной продукции, – уверен Травин.