Снег.TV

Восемь детей умерли в России за минувший месяц из-за отсутствия необходимых для них лекарств, сообщили в фонде “Дом с маяком”.

Лекарства эти существуют, но их ввоз в Россию запрещен, а “контрабандистам” грозит уголовное преследование.

Речь идет о психотропных препаратах, которые в России считают нелегальными наркотическими веществами.

Такие лекарства как фризиум и прочие редкие препараты не поступают в Россию не потому, что власти страны злонамеренно пытаются лишить детей помощи, говорит директор компании RNC Pharma Николай Беспалов.

Фармацевтический рынок – это очень сложная структура, и технологически, и юридически. Конкретный препарат может быть не зарегистрирован в России или какой-то другой стране не из-за нежелания их властей это делать, а как раз наоборот – потому что производитель данного лекарства не хочет его там регистрировать, – сказал он СНЕГ.TV.

С точки зрения производителя лекарств, выход на тот или иной национальный рынок должен иметь экономический смысл: если спрос на тот же фризиум или диазепам в России единичный, то игра элементарно не стоит свеч.

Процедура регистрации фармакологического препарата в России очень длительная и сложная, а кроме того, она весьма затратная для компании, которая хочет войти на российский рынок. Поэтому ряд препаратов, которые в каких-то странах продаются свободно, продаются там потому, что национальные процедуры в этих странах менее строгие, чем в России, – говорит эксперт.

Кроме того, фирма-производитель может просто не знать, что на какой-то конкретный препарат существует неудовлетворенный спрос в какой-то конкретной стране.

То есть власти страны должны известить компанию-производителя о желательности вывода данного лекарства на рынок этой страны и предложить фирме такие условия, которые будут поставщику интересны (в том числе, что эти препараты не станут предметом интереса ФСКН). Из гуманитарных побуждений и в убыток себе фармацевтическая индустрия нигде в мире капитализма не работает.

В то же время, российские фармацевтические фирмы тоже не могут просто так взять и начать производство аналогов (дженериков) запрещенных к ввозу препаратов, даже если технологически они в состоянии сделать это немедленно.

На оригинальные лекарства, как правило, существует временное ограничение на право их воспроизведения, это патент, интеллектуальная собственность производителя. Это всякий раз отдельная история, – подчеркивает Беспалов.

Главная и труднорешаемая проблема с поставками в Россию тех или иных лекарств состоит в том, что фармацевтическая продукция подчиняется совершенно тем же законам рынка, что и любой другой товар, объясняет главный фармаколог Санкт-Петербурга Александр Хаджидис.

Производители лекарств – это частные коммерческие предприятия, и никакое государство не может заставить их выпускать или поставлять какие-то препараты, если производителю это не интересно экономически. Во все мире рынок лекарств полностью отдан на откуп частным компаниям и именно они правят бал, – сказал он СНЕГ.TV.

Тотальная коммерциализация фармарынка приводит не только к отсутствию в аптеках тех или иных необходимых лекарств, но и к противоположной проблеме – избытку снадобий, эффект от которых в лучшем случае психологический, а в худшем – отрицательно влияющий на здоровье (вместо того, чтобы своевременно использовать реальное лекарство, больной употребляет плацебо).

Эксперт напоминает, что существует постановление Правительства РФ о том, что если какой-то препарат включен в список жизненно необходимых лекарств, то его можно закупать за рубежом и продавать в российских аптеках.

В случае с “детскими” психотропными веществами, задача Минздрава сейчас как раз и состоит в том, чтобы эти препараты внести в список таких лекарств.

Минздрав обещает до октября завершить все юридические процедуры, которые позволили бы эти лекарства в страну ввезти.

По поручению правительства Московский эндокринный завод закупит за рубежом не менее 10 тысяч незарегистрированных в России психотропных препаратов. Но это в любом случае будет аналогом “кормления голодного рыбой” вместо того, чтобы дать ему возможность “ловить рыбу” самостоятельно. Решить проблему полностью, позволив гражданам непосредственно закупать совершенно конкретный необходимый им препарат, это не поможет. Закупить же централизовано все редкие лекарства, без которых оказывается под угрозой жизнь совершенно конкретных пациентов с редкими болезнями (на всю страну таких могут быть единицы), сегодня просто невозможно.